– Завтрак-завтрак-за-а-автрак, – мурлыкал под нос Руфус, спускаясь по лестнице. Мысли о скорой трапезе уже грели пустой желудок недавно проснувшегося мужчины, тоже что-то уныло подвывавший на свой лад. – Не беспокойся, дружище, сейчас я утолю твои голодные печали, – обратился он к тоскливому лирику, потрепав того по оранжевой майке.
Показалось, на этом утешении жалостливые звуки перестали доноситься из чрева, и некомфортные волнения и сумятицы даже как будто улеглись.
Оказавшись на самой последней ступени, Руфус сделал заключительный шаг, уверенный в себе, не глядя под ноги и лишь по-матерински посматривая на страдальца. Но нога его отчего-то не оказалась на полу, а словно выскользнула из-под тела, предпринимая опрометчивый побег, и потащила за собой и всю мужскую тушку. Обычно неосмотрительный да и к тому же временами заторможенный, изобретатель ухватился за перила, смягчив неосторожное падение на мягкое место, и застыл в неопределённой позе: вроде бы стоящий, а вроде бы едва не грохнувшийся.
Выкарабкавшись кое-как из крайне неудобного положения, мужчина глазами аки сканер осмотрел место происшествия и обнаружил движущийся в сторону холодильника, но уже успевший остановиться незнакомый объект, кажется, и явившийся причиной неудачных покатушек.
– Аргх, задолбало уже! – пробурчал Руфус, пнув странную для него вещицу. – Опять чей-то хлам в моём доме!
Однако неизвестная штуковина и её устройство заинтересовали недомеханика, исследовавшего уже немалое количество подозрительных предметов из этого мира, и каждый удивлял своим гениальным механизмом. Рассевшись на полу, Ивз повертел в руках штукенцию, представлявшую из себя обыкновенную доску с привинченными к днищу колёсиками, тщательно обследовал и поскрёб ногтем. В принципе, ничего занимательного она собой не являла. Кажется, доводилось похожие видеть на улице, на них подростки разъезжали по панелям, очень умело, к слову. Да, наверно, это то самое.
Однако к обнаруженному развлекательному аппаратусу мужчина не прочувствовал ни малейшей симпатии. Просто бесполезный хлам! К такому выводу подошёл Руф, отшвырнув ногой скейт – так называлось приспособление – куда-то в дальний угол.
Вообще, его уже как неделю начало беспокоить неожиданное появление посторонних предметов, которых раньше определённо не было в этой квартире. Да ещё соседи стали расспрашивать о каком-то соседе, который, мол, давно на людях не появлялся, и как у него вообще дела. Но хуже всего то, что комната на втором этаже, используемая им в качестве мини-мастерской, внезапно преобразилась: возникла чёрт знает откуда кровать, за ней шкаф, тумбочки, полки и ещё куча всяких повседневных мелочей; на ванной полке в стаканчике выросла вторая зубная щётка, а на кухне – лишняя кружка. Всё это несказанно подозрительно. Хлам его знает, что за чёрт до сих пор творится в этом Веллингтоне.
Урчащий живот вновь напомнил о себе. Руфус на этот раз целенаправленно добрался до холодильника и достал банку с абрикосовым джемом – настоящая роскошь для безработного. Сегодня Руф пирует. Закрыв с лёгким хлопком дверцу, запустил пальцы в светлое повидло и собрался было уже отправить их в рот, как во входную дверь постучали. Ворчливо рыкнув, мужчина таки без удовольствия, но, чтобы драгоценный продукт не пропадал почём зря, исполнил своё намерение и, кое-как наспех вытерев руки полотенцем, пошёл открывать.
На пороге его неожиданно и даже к приятному удивлению встретила девушка, однако, разглядев её значок и полицейскую форму, нервы будто на автомате вытянули Руфа в струнку, а рука чуть не приросла к виску в чествующем жесте.
– Чем могу быть полезен? – стоя перед стражами порядка, всегда отчего-то возникает благоговейный трепет, особенно перед волевыми девушками-полицейскими, источающими особенную власть и силу.
Шеф повела речь о каких-то документах, которые позже впихнула Ивзу в руки, и соседе, как оказалось, по имени Джек. Его-то изобретатель не сразу обнаружил, но мгновенно догнал, что наверняка его-то вещи и вспыли в его доме. Руфус осмотрел мальчонку с ног до головы и отметил, что, возможно, они смогут и поладить, если тот не будет претендовать и посягать на его имущество и права.
Шефиня что-то снова скоро прочирикала о новом сожителе и попросила присмотреть за ним, а затем, бодро попрощавшись и пожелав удачи, упорхнула, оставив пареньков вдвоём.
– Джек Фрост, значит... – пробормотал Руфус, изучая документы на руках. – Меня зовут Руфус. Ну привет, что ли, соседушко.
Оторвавшись от папки, мужчина заметил, как парнишка внимательно его исследует. Не очень-то, честно говоря, и рад он был этому Джеку, а в особенности – своей роли опекуна.
– Да кто тебе мешает, старичок? – однако Руф всё-таки стал боком к проходу, давая новоявленному сожителю пройти в дом. Пока он не решал в открытую заявлять о своей некоторой неприязни. Им всё-таки ещё вместе жить придётся.

Странноватый паренёк: таскает с собой какую-то скрюченную корягу, волосы белые, будто преждевременно поседел, что-то вечно бормочет — вполне заслуживает звания старичка. Проводив того взглядом, Руф запер дверь и вновь уставился на впихнутые ему в руки бумаги, наскоро ещё раз пролистнув их, бросил с сопутствующим шлепком на столешницу и вернулся к начатому завтраку. Какое ему-то дело до всех этих документов. Он ни к кому в папаши не записывался, пусть Джек забирает их и делает с ними что в голову взбредёт.
— А-а, ладно. Уживёмся. Советую припарковать свою драгоценную палку в корзине для зонтов, — сказал Ивз, заметив, как новый сосед, даже зайдя в дом, не желает расставаться с посохом.
Достав из стоящей на кухонной тумбе хлебницы один из последних кусков белого хлеба, он провёл им по стенке банки с вареньем, собрав таким образом достаточное для отправки в рот количество джема.
— М! — в глаза бросилась запнутая в угол у входной двери доска. — Твоё барахло, как я понимаю?
Тем временем новый сосед осматривался в доме, не без любопытства заглядывая чуть ли не в каждую щель, в том числе и в холодильник. В голове промелькнула мысль, что, мол, не докормили мальчонку, сразу к еде тянется, но в любом случае поиски пищи не увенчались бы успехом, потому как нутро холодильника и так по привычке не радовало разнообразием и изобилием, так ещё не мешало бы сходить как-нибудь в супермаркет, пока есть деньги и не одолела лень. Насчёт еды Руфус обычно не парился: на родине кулинарной частью почти всегда заведовала Тони, а здесь он просто мог накупить всего, чего бы пожелал, особенно с местным ассортиментом. Другой вопрос, что еда эта не отличалась полезностью, а для растущего организма Джека, пожалуй, была особенно вредна.
— Хочешь есть — поди купи, — заявил парень, ревностно притянув к себе заветную банку абрикосового джема. — Чужую еду не трожь.
Он ненавидел, когда трогали его вещи и уж тем более перекладывали на другое место, — взамен он редко брал чужие, если не видел их полноправного обладателя или не находил причины оставлять предмет у нерадивого владельца. В противном случае любой, даже невпихиваемый хлам мог в результате оказаться у Руфуса под пальто, а дальше ему уж обязательно найдётся применение.
Доев последний кусок бутерброда, он, не выпуская из-под заботливого крыла тару с ещё оставшимся повидлом, прошлёпал по песку, осыпавшемуся с ботинок Джека, — уж грязь на полу ему была абсолютно безразлична — наверх к себе с желанием одеться и спрятать подальше сладкое сокровище.
Спустился уже в красной футболке и шортах по колено, нарочито проверив, не окажется ли внизу, у последней ступени, вновь какой-нибудь подлянки. К счастью, нет. Однако только успел он перешагнуть эту запомнившуюся границу, в дверь опять позвонили — никогда ещё так часто дом Ивза не тревожили посещениями. Ответив соседу, что никого не ждал сегодня вообще, Руф снова взял на себя инициативу открыть.
Вот только стоило узнать знакомое расплывшееся лицо, как рука загорелась намерением тут же её закрыть, тело — шмыгнуть обратно вверх по лестнице, а язык — ляпнуть фразу наподобие "вы ошиблись дверью". Но позволить себе такой трюк на глазах у Смидта изобретатель не мог: он уже был замечен, и попытка улизнуть бесследно и так и так была б обречена на провал. С этим приземистым типчиком он встречался уже не раз, и оба очень хорошо друг друга запомнили.
И вот, снова он заявился сюда, чтобы потребовать денег за оплату жилья. Какую-то часть, конечно, Руфус выплатил за предыдущие визиты назойливого Смидта, но хвост его с каждым месяцем стремительно и неотвратимо рос. Кажется, это уже крайняя степень.
— Дайте сначала прочесть, за что вы там предлагаете расписаться! Знаем мы таких, — фыркнув, Руф вырвал из рук мужчины предлагаемую бумагу.