Владения Хель сковывала пронзительная ясность вечного предрассветного часа. Белесый туман плотно укутывал горные вершины, будто стыдливо укрывая их от взгляда Хелы. Ее мир был совершенно таким же, каким Хела его запомнила, и все-таки что-то не давало ей покоя. Что бы она ни делала, чем бы ни пыталась себя занять, тревога тенью преследовала повелительницу мертвых. Хела и сама превратилась в тень, скользившую по своим владениям в тяжелом черном плаще. Только теперь, когда на коленях перед ней стоял один из асов, совсем еще мальчишка, она смогла дать имя беде, которую предчувствовала.
Какая же невероятная наглость – врать ей, владыке мира мертвых, о чьей-то смерти. В другое время Хела бы оценила дерзость, которая потребовалась для этого поступка, но не сейчас. Ее оскорбляло то, что ни один из сыновей Бёра не явился лично, чтобы доложить ей о падении Локи. Даже Тор не посмел показаться на глаза богине и сказать о смерти отца. Возможно, это и к лучшему. Но неужели они думали, что, увидев юного светловолосого гонца, который трясется от ужаса, не в силах вымолвить ни слова прочь тех, что прочно вбили ему в голову, ее сердце смягчится? Неужели кто-то имел глупость подумать, будто пребывание в мире смертных сделало Хель слабой?
Ласковая улыбка исказила лицо Хелы в тот момент, когда она соскользнула со своего трона и будто в мгновение оказалась рядом с гонцом. Бархатная ткань ее одеяния шумно легла черной рекой на мраморный пол залы. Хела скользнула пальцами по светлым локонам аса, почти с удовольствием наблюдая за выражением истинного ужаса на его лице, и будто даже ободрительно прошептала ему несколько слов благодарности.
- Как бы я хотела, чтобы мне служили такие же смельчаки, как и ты, - Хела склонила голову набок и опустила взгляд, примечая, как от страха щеки посла становятся мертвенно-бледными. Их встречу завершил холодный, почти неощутимый поцелуй, который Хела подарила асу.
Не может быть, чтобы асы рассчитывали на другой исход. Скорее всего, они сами спрятали Локи от богини, зная, что смерть не сможет удержать его надолго – его визиты в Хельхейм всегда напоминали скорее неловкие семейные встречи, чем нескончаемый сон других посетителей. Чем больше Хела думала об этом, тем яснее она видела, что необходимо сделать. Когда она вернулась из своего заточения в мире смертных, когда сорвала шкуру, сковывающую ее истинную сущность, все былые чувства снова хлынули в сознание богини. Опьяняющая ярость от чужой лжи не оставляла ей никакого выбора. Невозможно было оставить это просто так.
—
Хела сделала то, что должно было быть сделано. Не важно, какие средства ей пришлось применить, чтобы выйти на след похитителей Локи, важно лишь то, что теперь она знала, куда направлялась. Хотя, конечно, чтобы отмыть кровь от своих одежд, богине пришлось постараться.
Казалось, что все на многие километры вокруг имело один и тот же серый цвет. Может, этому способствовал туман, который так сильно напоминал Хеле о ее владениях. Может, серые облака как-то по-особому отражались в бесчисленных озерах и почти зеркально гладкой поверхности камней, раскиданных по склонам гор. Шумные горные реки, которые для человеческих ушей показались бы прекрасной симфонией природы, раздражали богиню, создавая непрерывную какофонию звуков. Как может даже след, воспоминание о Локи находится в этом непримечательном месте?
Хела даже не знала, почему бросилась искать его с таким рьяным упорством. Было ли это потому, что асы нанесли ей, как считала сама богиня, ужасное оскорбление своей ложью, или же потому, что за время в мире смертных она успела убедить себя в том, что Локи важен ей? Нет, это не могло быть правдой. Как холод родного мира не ранил ее, так и ее рассудок не могли занимать подобные странные мысли. Только вот сейчас, когда Хела поднималась по скалистому склону, ей было все труднее и труднее говорить себе о том, что Локи всего лишь забавляет ее время от времени.
Когда горные массивы расступились, даже у Хелы невольно перехватило дыхание. Отвесная скала ладьей возвышалась над молочным морем, а на самом ее краю, не обеспокоенный холодными ветрами, пронизывающими до самых костей, сидел рыжеволосый юноша.
- Тебе известно, зачем я здесь, - Хела говорила негромко, но знала, что собеседник услышит ее даже несмотря на страшный рев ветра, - Поэтому говори, – ее рука бесшумно скользнула под полу одеяния, чтобы нащупать успокаивающе холодную сталь кинжала, - Где тот, кого я ищу?