Тихие вдохи, всхлипы, скрежет зубов – если не прислушиваться, то это был всего лишь бессмысленный набор звуков. Стоило прислушаться чуть внимательнее, и они складывались в идеально оркестрованную симфонию, которая ударялась об стены, полностью заполняя пространство маленькой затхлой комнатки. Без изменения и какого-либо действия прошла секунда, другая... после резкого выстрела все затихло. Она обхватила чужое запястье ледяными пальцами. Первый, второй, третий раз, потом еще и еще. Кажется, всего около десяти. Все без признаков жизни. Хорошо.
Порыв холодного ночного воздуха из окна такси отрезвил Хелу, пробуждая от ее полудремы. Богиня протянула руку в открытое окно и несколько секунд позволила себе чувствовать ветер. Похоже, ей еще не скоро удастся избавиться от этого кошмара. Он повторялся снова и снова, стоило ей только закрыть глаза и ослабить контроль над своим разумом. Хела  приложила замерзшие пальцы ко лбу, пытаясь успокоить свои нервы. Слишком новое, слишком непривычное чувство было похоже на тошноту или на комок в горле, и богиня не имела ни малейшего понятия, как на него следует реагировать. Голова легко кружилась, как после нескольких бокалов алкоголя.
- Куда сейчас поворачивать? – какое-то время Хеле потребовалось, чтобы осознать – хриплый вопрос был задан именно ей. Куда?.. Она проехала уже с десяток кварталов, бесцельно колеся по городу. “Стоит зайти куда-нибудь и сменить обстановку,” – сказала богиня сама себе, глядя на то, как в окне медленно проплывают огоньки ночных магазинов и фонарей. – “Это будет полезно. Точно полезнее, чем просто смотреть на город”.
- Второй поворот направо. До картинной галереи на пересечении восьмой и одиннадцатой, - в зеркало заднего вида над лобовым стеклом богиня смутно уловила кивок водителя. Из маленького клатча она достала помаду.
Хела убрала ее обратно, и лицо ее исказила тёмно-вишневая улыбка. Богиня поднесла руку к лицу и сделала пару глубоких вдохов, будто проверяя, остался ли с ней в этот ночной час аромат духов. Она не чувствовала цветочного аромата. Хеле казалось, что ее руки пахли металлом и жженым порохом.
- Приехали, мэм, -  протянув водителю несколько банкнот, богиня покинула такси.
Шампанское, которое, как ни странно, все еще подавали в такой поздний час, было отвратительно дешевым, и богиня оставила его на первом же свободном столике, который нашла. Хела не понимала человеческого искусства и вряд ли различала мастеров итальянского Ренессанса и современный поп-арт. Наверное, потому, что всякое искусство связано с человеческими эмоциями, а с ними у богини всегда были проблемы. Она знала, что надо говорить, когда обсуждаешь картины, знала, какие слова подобрать, но редко могла понять их смысл. Но даже Хела, далекая от мира искусства, знала, что в такое время галерея, скорее всего, будет пустовать. И ее надежды оправдались – последняя парочка, покидающая это заведение, встретилась ей на входе.
Некоторое время Хела в одиночестве бродила по больнично-белым залам, в которых играла ненавязчивая фоновая музыка. Она пыталась запомнить порядок, в котором появлялись большие однотонные цветные полотна. Синий, потом красный, потом желтый, или же зеленый, красный, синий? Одна из картин изображала телевизионные помехи. Она понравилась Хеле больше всего, и богиня, должно быть, простояла напротив нее добрых десять минут. Разум становился все более и более пустым, чего ей и хотелось, однако музыка становилась все громче и громче – или ей только казалось?
В тот момент, когда Хела проходила мимо картины с тремя грубыми горизонтальными черными полосами на белом фоне, она заметила другого человека за углом. Богиня обхватила свое запястье и надавила на него, словно избавляясь от боли в мышцах. Недолго думая – это было нехарактерно для Хелы, но сейчас она, кажется, решила не задумываться, - она подошла к мужчине в шерстяном пальто, смутно напоминающем ее собственное. По крайней мере, у него был хороший вкус.
- Наверное, только настоящий ценитель искусства будет здесь в такое время, - богиня улыбнулась, пытаясь уловить реакцию своего собеседника.

- На самом деле, едва ли я ценитель, - чужой голос, такой непривычный после получаса блужданий по стерильной галерее под цоканье собственных каблуков, громом раздался в голове Хелы. Музыка, казавшаяся ей такой громкой, затихла.
Они стояли напротив большого белоснежного панно, которое было покрыто разноцветными листьями папоротника, вырезанными из бумаги, среди которых были раскиданы синеватые фрукты и непонятные, таинственные фигуры. Края некоторых бумажных фигурок были чуть рваными, словно ножницы сорвались с намеченного пути. Вблизи полотно выглядело грубым, будто было сделано ребенком. Среди листьев богиня увидела синего змея.
Странно, что мужчина не показался ей даже смутно знакомым. Хеле казалось, что любую душу, которая принадлежит ее миру, она без труда узнает даже без своих способностей. Возможно, сказалось отсутствие инвалидной коляски и непривычно длинные волосы. Или, если быть точнее, просто волосы. Профессор Ксавьер не был известен сложностью своей прически. Хела взглянула на Чарльза из-под ресниц, оценивающе окидывая взглядом всю его фигуру. Ей показалось почти очаровательным его смущение, его стремление не выглядеть так, будто он уже готов лечь в кровать и уснуть. Богиня махнула рукой у своего лица, вдыхая железный аромат, словно отгоняя полудрему. В отличие от Ксавьера, сон был последним в списке ее желаний в эту минуту.
- И Вам. Что ж, тем легче. Я могу отбросить свою заготовленную речь о живости каждого штриха. Она все равно была довольно скучной, - Хела не смотрела собеседнику в лицо, предпочитая незаметно следить за его руками и жестами. Кажется, они могут рассказать ей гораздо больше о нежданном знакомом, чем его слова, - Хотя, может, в данной ситуации Вам бы не помешало немного скучных заученных речей, мистер?.. – богиня вопросительно посмотрела на профессора, ожидая, что он представится. Похоже, он не помнил ее – или делал вид, что не помнил, - и Хела планировала продолжать эту небольшую актерскую игру. При нынешнем освещении ее ослепительный оскал вполне можно было принять за улыбку.
От входа в галерею до собеседников донесся едва слышный гул полицейской сирены. Машина промчалась мимо заведения, кажется, на запад. Богиня закрыла глаза на несколько секунд и досчитала до десяти. Руки ее чуть заметно тряслись, но Хела списала это на холод – в конце концов, пальто, просто накинутое на плечи, было не лучшим источником тепла. Чтобы как-то скрыть это проявление своей человеческой слабости, Хела начала нервно крутить перстни на левой руке. Взгляд ее был устремлен куда-то в пустоту, и одному Одину известно, что она там видела.

Хела вежливо посмеялась в ответ на слова Ксавьера. Сухой смех быстро перешел в кашель, и богиня прикрыла рот левой рукой, чтобы не выглядеть грубой. Когда собственное горло опустило попытки убить ее, она бросила короткий взгляд на свою ладонь. На секунду Хеле показалось, что ее серебряные перстни были запачканы кровью, однако, стоило ей только моргнуть, и видение исчезло. Возможно, ей стоило просто выпить несколько таблеток и забыться? Не сейчас.
- Хела Норн, - голос богини звучал хрипло – возможно, более хрипло, чем она рассчитывала. Досадная ошибка, но уже ничего не поделать. Возможно, сейчас это даже сыграет ей на руку.
Чарльз явно не помнил Хелу. Ей было несколько обидно – неужели ни один из ее визитов не запомнился профессору? Как могла она не произвести на него достаточного впечатления? Впрочем, укол обиды быстро сменился сладостным осознанием того, что еще один кусочек паззла встал на место. Богиня оставалась неузнанной. Она протянула Ксавьеру правую руку, и цепко обхватила его ладонь в рукопожатии. Знакомство было завершено.
В галерее раздался четкий щелчок – это отключили кондиционеры на ночь. Большая часть произведений искусства была напечатана на холстах, а не написана хрупкими красками, и потому не нуждалась в большом уходе. К сожалению, для Хелы это означало, что в помещении скоро станет очень душно. Богиня почувствовала это почти моментально – не столько из-за отсутствия свежего воздуха, сколько из-за того, что ее собственные нервы наконец достигли пика своего напряжения. Она хотела прислониться спиной к холодной стене, закрыть глаза, съехать на пол. Она хотела достать пачку сигарет и закурить, а потом бросить догорающий окурок прямо в систему пожарной безопасности на потолке и спровоцировать небольшую ситуацию в галерее. Она хотела чего угодно, что могло бы заставить ее отвлечься от своих мыслей в эту минуту.
- Почему не снотворное? – бесконтрольная и неосторожная фраза выпорхнула из ее алых губ. Хела даже не успела обдумать свой вопрос, и попыталась замять его спонтанность улыбкой, - В смысле, почему вместо того, чтобы пить снотворное, вы ходите по выставкам по ночам? Мне просто интересно, как такой молодой человек оказывается в таком месте в два часа ночи, - сейчас она могла бы сидеть на полу, свернувшись клубочком, с невыносимо громкой музыкой на заднем плане, которая заполняла бы все сознание, не оставляя места чему-либо постороннему. Это было бы удивительно хорошо. Хела сама себе напоминала зверя, загнанного в ловушку. Удивительно, как в этой ситуации она еще могла вести удивительно светские диалоги.

Прикосновение Ксавьера обожгло кожу Хелы. Возможно, потому, что ее собственная ладонь была почти ледяной. Взгляд богини хаотично метался по лицу собеседница, пытаясь уловить малейшую реакцию. Хотя бы немного неприязни, недоверия, банальной незаинтересованности… вместо всей той ненависти, которую она, по своему мнению, заслуживала сейчас, Чарльз ответил ей улыбкой. Как только рукопожатие закончилось, Хела спрятала руку в кармане пальто так быстро, будто бы ошпарилась чем-то.
- Взаимно, - ее состояние продолжало ухудшаться. Краешки губ, растянутых в улыбке, дрожали.
“Чем сейчас отличается от тогда?” – Хела закрыла глаза на пару секунд. Это было плохим решением. Вспышка, затем еще одна, и еще. А потом она снова увидела лицо Чарльза. Скрип кожаной перчатки был, казалось, чуть ли не самым громким звуком в помещении. Ему аккомпанировали дыхания двух бьющихся сердец.
Богиня внимательно слушала то, что говорил ей Ксавьер, и, в то же время, смотрела куда угодно, только не на него. Теперь глаза ее бегали по белому залу, по картинам, которые смешивались в какую-то пугающую однотонную бурую кашу в ее голове. 
- Нет, что вы, все в порядке, - Хела выдавила из себя улыбку, словно посмеиваясь над тем, как ее назвал Чарльз, - Что ж, если вам необходимо, знать, то… - богиня шумно выдохнула. Где-то снаружи по улице прошел трамвай. Норн встретила взгляд профессора своими прозрачно-серыми глазами, - Я стараюсь не уснуть. Простите меня.
Она хотела то ли расцарапать собственную шею, чтобы избавиться от тошноты, то ли лечь на холодный пол, чтобы уснуть там и замерзнуть еще сильнее, чем сейчас. Однако, вместо этих вещей, Хела всего лишь кивнула Чарльзу и резким шагом покинула галерею. Богиня старалась не сбиться на бег, но не была уверена, получилось ли у нее это. Голова была заполнена вереницей неправильных мыслей, которые принадлежали не Хеле, а кому-то еще. Боги не могут думать так. Страх и паника характерны для людей.
Свежий воздух ударил Хелу в лицо, а ночная улица встретила ее необыкновенной тишиной. Казалось, что все звуки остались за стеной, в больничных залах галереи. Богиня прислонилась спиной к проему арки и судорожно обыскала карманы в поисках пачки сигарет и зажигалки. И то, и другое нашлось быстро, но Норн не смогла достать сигареты – они упали на асфальт.
- Черт, - потом еще и поджечь сигарету ей удалось только на четвертый или пятый раз – руки тряслись. Хела затянулась.
С первым же вдохом никотина дым заменил собой все хаотичные мысли. Наконец богиня могла ясно размышлять и принимать не поспешные, а взвешенные и обоснованные решения. Она ухмыльнулась. Уверенность в своих действиях, покинувшая ее на какое-то время, сейчас возвращалась. Хела не испытывала больше жалости ни к себе, ни к кому-либо другому в этот момент. В этот момент ее состояние было до удивительного нормальным. Где-то в уголке ее глаз можно было заметить настоящую богиню Смерти.
“Только бокала виски не хватает”, – усмехнулась богиня своим смертным слабостям. С легкой руки она списала все свое нервное и беспокойное состояние на нехватку никотина – это было простое и понятное с точки зрения человеческой биологии объяснение, которое не основывалось на том факте, что у нее, возможно, могут быть чувства и что ей тоже могут сниться кошмары. Только не Хеле.

Отредактировано Hela (2015-07-10 21:28:45)

С каждым вдохом дыма Хела все больше походила на себя. Она словно стала выше на несколько сантиметров, глаза ее заблестели совсем по-другому, а помада заиграла на губах алой кровью. В ней с трудом можно было узнать смертную, чьи руки только что тряслись от страха перед своей собственной темной стороной. Из арки, ведущей в картинную галерею, вышел – или, вернее сказать, выбежал Чарльз. Перстни на руке Хелы звонко ударились друг о друга.
- Вы выглядели... неважно, и я подумал, что не стоит оставлять вас в такой поздний час одну, - он был таким взволнованным, растрепанным, смущенным, что богиня почувствовала невольный укол где-то в районе грудной клетки.
“Это скорее тебя нельзя одного в такой час оставлять,” – пронеслось у нее в голове. Губы дрогнули в едва сдерживаемой, даже ласковой улыбке. Она думала даже в шутку обидеться на то, что Чарльз охарактеризовал ее внешний вид, как “неважный”, но в этой ситуации Хела чувствовала, что это гораздо ближе к правде, чем ей хотелось бы.
- Все в порядке, извините, что напугала вас, и что из-за меня вы, кажется, совсем проснулись, - богиня с почти аристократическим изяществом поправила прядь, выбившуюся из общей прически, и подняла глаза на Ксавьера, то ли извиняясь, то ли внимательно и расчётливо вглядываясь в его лицо, чтобы не упустить ни малейшей реакции.
В воздухе повисла несколько неловкая пауза. Дым от недокуренной сигареты богини поднимался к нему, и она почти завороженно смотрела на то, как его клубочки задерживаются рядом с ее губами, и как некоторые из них вдыхает Чарльз.
- Курите? – вопросительно склонив голову вправо, она достала одну сигарету из порядком помятой пачки. Глупо, конечно, что у богини не было даже дешевого портсигара. Ее любовь к никотиновому времяпрепровождению явно заслуживала холодного металлического оформления.
Чарльз чуть задумчиво принял сигарету из рук Хелы, и богиня достала из кармана зажигалку, только вот сколько бы она не пыталась, искра не появлялась. Хотя Хела вроде бы и старалась, как могла, по ее хитрым глазам можно было сказать, что она не совсем честна с Ксавьером. Но, конечно, когда богиня подняла взгляд на собеседника, она выглядела несколько растерянно.
- Видимо, зажигалка сломалась, - уточнила она. Пару секунд Хела провела будто бы в раздумьях, а затем взглянула на свою еще зажженную  сигарету, - Но можно обойтись и без нее, если вы не против, - лукавая улыбка намекала, что сама богиня явно не против.
Почему она вообще это делала? Себе богиня говорила о том, что ей будет интересно играть с профессором, видеть, как далеко она сможет зайти, но, скорее всего, Хела просто хотела увидеть еще немного очаровательного смущения на лице Чарльза.
- Самое малое, что я могу для вас сделать после того, как я отняла у вас шанс спокойно уснуть – это оплатить такси, если вы позволите, - с удовольствием в голосе произнесла богиня, не отрывая взгляда от Ксавьера.

Ее план сработал идеально. Хела жадно всматривалась в лицо и жесты Чарльза, будто изучая свою жертву. В его удивительно голубых глазах – похоже, некоторые мутации остались с ним и в этом мире – плясал огонек горящей сигареты. Она с трудом перевела взгляд. Кажется, Ксавьер старательно избегал глаз богини. Это было так очаровательно, что она начала было придумывать новый план, еще более коварный, чем этот, но сумела остановить себя. Не все сразу, гораздо лучше и приятнее будет растянуть удовольствие. Нельзя играть со сломанными игрушками.
- Но, если вы настаиваете, я могу составить компанию на пути к вам домой, - Хела разочарованно улыбнулась и повернула голову вправо, чтобы видеть дорогу. На самом деле, она и не надеялась на то, что Чарльз согласится. Он был смертным, но не глупым.
- Не стоит. Вы только потратите треть своего времени на дорогу туда и обратно, - ответила богиня бархатным голосом, продолжая курить сигарету, - Такого я не могу у вас попросить.
Она сделала пару шагов вперед к проезжей части и, поставив одну ногу за бордюр, вытянула руку в надежде поймать такси. Это было довольно смелым планом – в небольшом Веллингтоне и днем иногда было невозможно дождаться хоть какой-нибудь машины, - но у Хелы было хорошее предчувствие, что ей не придется добираться домой пешком.
Следующие три минуты прошли в молчании под мерное гудение ламп и вывесок. Хела несколько раз оборачивалась, чтобы посмотреть на Ксавьера, но так и не завела разговор даже о чем-нибудь столь банальном, как сегодняшняя погода. Он тоже молчал – видимо, неловкость между ними так до конца и не исчезла. Богиня запахнула пальто еще плотнее. Планы на будущее становились все более и более ясными. Хела сдержанно улыбнулась своим мыслям.
Такси появилось будто из ниоткуда – возможно, оно действительно просто телепортировалось на пустынную улицу по желанию богини. Хела открыла переднюю дверь и сказала водителю несколько слов, которые утонули в гудении двигателя, затем захлопнула дверь и бросила на асфальт недокуренную сигарету, которую звонко потушила каблуком. Широкими шагами она проследовала к Чарльзу и, несколько секунд молча разглядывая асфальт перед ним, заговорила.
- Заходи, когда будет время, - с этими словами богиня вручила ему черную визитку, на которой белым тиснением было выдавлено название ее клуба, а на обратной стороне тонким шрифтом с засечками значился адрес этого заведения. Хела перешла на «ты» так же легко, как после этого она пропорхнула к машине и заняла место за заднем сиденье, - Не теряйся, - богиня не могла быть уверена, что Ксавьер вообще услышал ее, поскольку прощалась она уже в тот момент, когда машина тронулась. До поворота она следила за Чарльзом с задумчивой улыбкой. 
~
Около двух часов назад Хела старательно смывала кровь со своих рук в подсобной комнате полузаброшенного здания, в то время как один из ее людей разливал в соседней комнате бензин. В воздухе стоял сильный запах химикатов, перемешивающийся с тошнотворным железным ароматом. Раз за разом богиня проводила по коже грубым полотенцем, вымоченным в воде.
Когда на ее руках не осталось крови, богиня принялась деловито смывать кровь со своего лица, глядя в зеркало. Полотенце уже почти перестало впитывать кровь и только размазывало ее по лицу богини. Она тщательно выжала грубую тряпку о край потрескавшейся раковины и продолжила свое занятие в слабом свете висящей на потолке лампочки.
Хела скрупулезно проверила сохранность своей прически и осталась ею недовольна. Несколько минут она рассуждала над тем, стоит ли пытаться переделать пучок, затем распустила свои волосы и принялась медленно и аккуратно собирать их в хвост.
Последним штрихом стала красная помада, которую богиня достала из своего кармана. Отражение великолепно улыбнулось Хеле. Мелкие капли крови забрызгали ее рубашку, и богиня запахнула пальто чуть плотнее, чем того требовала не самая холодная из осенних ночей. Перебросившись парой коротких фраз со своими сотрудниками, богиня быстрым шагом вышла из здания, оставляя девять тел, чьи руки были привязаны к деревянным стульям, гореть. Тела принадлежали ее бывшим сотрудникам, которые решили, что выгоднее будет продать секреты Хелы.
Дул промозглый ветер. Богиня ничего не чувствовала.